Происходили Третьяковы из старинного и уважаемого, но небогатого купеческого рода. Елисей Мартынович, прадед Сергея и Павла, прибыл в Москву в 1774 году из города Малого Ярославца Калужской губернии, семидесятилетним стариком с женой Василисой и двумя сыновьями, Захаром и Осипом. В 1800 году Захар Елисеевич остался вдовцом с малолетними детьми. В результате второго брака родился сын Михаил. В 1831 году Михаил Захарович женился на Александре Даниловне Борисовой. Через год появился на свет Павел, а еще через два – Сергей. Позже у четы родилось еще семеро детей, но четверо из них умерли в детстве, и до зрелого возраста, помимо двух сыновей, дожили лишь три дочери.
Детей своих Михаил Захарович, как это было принято в те времена, приучал к труду. С малых лет и Павел, и Сергей работали «мальчиками» в отцовской лавке. Это не мешало отцу уделять их образованию первостепенное внимание, что отразилось на любви маленьких Третьяковых к знаниям и к чтению книг, коих в доме всегда было очень много.
После смерти Михаила Захаровича в 1850 году семейным бизнесом первые годы ведала Александра Даниловна. Позже она, как и было завещано супругом, передала все имущество сыновьям. Спустя год после смерти отца семья Третьяковых, ранее жившая в съемных домах, обзавелась собственным особняком – в Замоскворечье. Так была протянута первая нить, связавшая фамилию Третьяковых с Лаврушинским переулком.
Льняной бизнес
Павел и Сергей продолжили отцовское дело. Как показала жизнь, они оказались толковыми предпринимателями. Унаследовав семейный бизнес, они существенно его расширили. В 1860 году в партнерстве с мужем одной из своих сестер, Василием Коншиным, бывшим приказчиком их отца, братья открыли торговый дом, куда входили несколько мануфактурных магазинов в Москве и отделения фирмы в других городах России. Позже была основана Костромская мануфактура. Предприятие настолько интенсивно развивалось, что вскоре из маленькой фабрики превратилось в гиганта текстильной промышленности – крупнейшую в мире льнопрядильню.
Большое внимание Третьяковы уделяли социальным вопросам. Вокруг фабрики был выстроен целый рабочий городок. Здесь были благоустроенные общежития для рабочих («Дом труда» или «сборные»), которые выполняют свою функцию и сегодня. Были еще общежитие для служащих, баня, больница, аптека, родильный приют, ясли, училище для детей рабочих и служащих. Все эти услуги, разумеется, были бесплатными. При фабрике было создано потребительское общество, открывшее собственный крупный в три этажа магазин, где каждый рабочий и служащий мог приобрести все необходимое.
И все же, несмотря на то, что торговые и промышленные дела Третьяковых шли весьма успешно, считать их одной из самых богатых семей России никак нельзя. Причина этого, вероятно, кроется в том, что Павел Михайлович на создание своей знаменитой галереи тратил огромные средства, может быть, даже несколько в ущерб благосостоянию своей собственной семьи. Но это так, к слову.
Павел Михайлович
Художник Иван Крамской в 1874 году писал Павлу Третьякову: «Меня очень занимает, во все время знакомства с вами, один вопрос: каким это образом мог образоваться в вас такой истинный любитель искусства. Я очень хорошо знаю, что любить разумом очень трудно». А это выдержка из письма Третьякова своей дочери: «Имею ли я право быть тароватым? Деньги, какие я трачу, – не мои. Это деньги рабочих фабрики Третьяковых. Галерею создал не я, а они. Я – только доверенный их. И наживаю я деньги для того, чтобы нажитое от общества вернуть народу. В виде полезных учреждений». Без комментариев.
Разумеется, я не претендую на роль первооткрывателя, но все же наберусь наглости рассказать об этом удивительном человеке. Итак. Возглавив семейное дело, Третьяков, как и полагается руководителю компании, начал предпринимать деловые поездки по России и миру. Куда бы ни приезжал Павел Михайлович, он обязательно посещал театры и художественные галереи. Можно предположить, что именно в этот период жизни у него окончательно сформировалась любовь к искусству, и в частности к живописи.
Свои первые приобретения картин он сделал в 21 год на знаменитых «развалах» у Сухаревой башни. Это были девять полотен старых голландских мастеров. Однако затем… История сохранила точную дату, с которой, можно сказать, начинается отсчет истории коллекции Третьяковской галереи, – 22 мая 1856 года. В этот день Павел Михайлович купил две картины, написанные русскими художниками: «Искушение» Николая Шильдера и «Стычку с финляндскими контрабандистами» Василия Худякова. Отныне он будет собирать полотна только живописцев российской школы, плохо знакомой современникам и, увы, порой невысоко ценимой ими.
Вначале Третьяков собирал свою коллекцию стихийно, по наитию. Постепенно пришел опыт, вкус, и собирательство приобрело системный характер. Коллекционированием увлекся и его младший брат Сергей, но об этом чуть ниже.
Как оказалось, Павла Михайловича не удовлетворяло быть просто обладателем частной коллекции, главным желанием его было создать национальную художественную галерею. Об этом можно судить по завещанию, которое он написал еще в 1860 году перед отъездом в Англию. В нем он отписал 150 тыс. руб. серебром на устройство в Москве общественного «художественного музеума», «национальной галереи, состоящей из картин русских художников».
Многие исследователи считают, что влияние на решение Третьякова оказал опыт одного из первых собирателей русской живописи Федора Ивановича Прянишникова, который открыл в Санкт-Петербурге общедоступную галерею.
В его музее Павел Михайлович бывал, однако ему не очень импонировал стихийный подбор полотен, но сама коллекция интересовала. В 1865 году, когда Прянишников выставил ее на продажу, Третьяков не смог ее купить, не хватило денег. В результате собрание приобрела казна для Румянцевского музея. После расформирования музея, уже при советской власти, коллекция Прянишникова поступила в Третьяковку.
В 1851 году Третьяков поселился в Лаврушинском переулке в небольшом двухэтажном особняке. Здесь и возникла галерея. Первые картины размещались в кабинете владельца на первом этаже. В дальнейшем, по мере роста собрания, они стали украшать стены столовой, гостиной, спальни, детских комнат, лестничные пролеты. Однако коллекция росла, и места в доме уже не хватало. Поэтому Павел Михайлович был вынужден в 1872–1874 гг. сделать к особняку пристройку. В дальнейшем его еще не раз достраивали.
Картины, приобретенные Третьяковым, демонстрируют его замечательный вкус и художественное чутье. Особенно близкими для него были русские передвижники. Поэтому не случайно, что именно он фактически стал единственным покупателем полотен этих художников на их первой выставке. Позже в коллекции Павла Михайловича появились картины и русских живописцев нового поколения, и картины мастеров XVIII – первой половины XIX века. В 90-е годы у Третьякова начинает складываться собрание древнерусской живописи. Первое крупное приобретение икон он сделал на выставке русской старины при Восьмом археологическом съезде в Москве. Ценные произведения были им куплены, в частности, у известного торговца и собирателя Ивана Силина. Так уж получилось, что при жизни Петра(??) иконы не включались в экспозицию, они висели в его кабинете. В общей сложности Третьяков приобрел 62 иконы. В те же годы было положено начало коллекции русской скульптуры.
Аукционы он не любил. Свои главные приобретения он делал в основном на выставках и непосредственно в мастерских художников, тем самым оказывая им важную материальную поддержку. При этом Павел Михайлович был для них не просто покупателем и меценатом, но и другом и советчиком. Известны примеры, когда он советовал тому или иному художнику что-то изменить в картине, и они это делали, полностью доверяя его вкусу.
Так постепенно собиралась выдающаяся коллекция, которая позже стала основой Третьяковской галереи. В собрании широко были представлены картины Василия Перова, Ивана Крамского, Василия Верещагина, Ильи Репина, Николая Ге, Василия Сурикова, Исаака Левитана, Валентина Серова и многих других. К слову, любой русский художник почитал за честь попасть в особняк на Лаврушинской.
В августе 1892 года Павел Михайлович передал свою художественную галерею в дар Москве. В собрании к этому времени насчитывалось 1287 живописных и 518 графических произведений русской школы, 75 картин и 8 рисунков европейской школы, 15 скульптур и коллекция икон. В этом же году произошла трагедия, скончался Сергей Михайлович. В своем завещании он передал все права на коллекции брату. Так в Третьяковской галерее появилось два зала западной школы.
15 августа 1893 года состоялось официальное открытие музея под названием «Московская городская галерея Павла и Сергея Михайловичей Третьяковых». Павел Михайлович сохранил за собой «должность» попечителя музея и до конца жизни пополнял свои коллекции. От пожалованного ему за столь благородный жест дворянства Третьяков отказался. По значимости собрания галерея встала в один ряд с крупнейшими музеями России того времени. Побывать в ней считала обязательным не только знать, но и простые русские люди. Частыми гостями музея были и иностранцы, разносившие славу о нем по всей Европе.
Однако Третьяковская галерея – не единственное детище Почетного гражданина Москвы Павла Третьякова. По его завещанию большая часть средств предназначалась на благотворительные цели. Городская управа получала 885 тыс. рублей. В эту сумму входило: 200 тыс. для Арнольдовского училища глухонемых, 100 тыс. для ремонта галереи, 125 тыс. для приобретения художественных произведений, 150 тыс. для дома бесплатных квартир вдов и сирот художников. Пять учреждений получили по 15 тыс. рублей: Московский Императорский университет, Московская Императорская консерватория, Московское и Александровское коммерческие училища, Московское мещанское училище. Кроме того, он пожелал оставить часть капитала всем служащим и рабочим фабрики (более чем 4,5 тыс. человек).
Интересно, что вначале с завещанием получилось недоразумение. В нем была обнаружена юридическая ошибка, и на этом основании оно было признано недействительным. Все просьбы, в том числе и к московскому генерал-губернатору, остались без ответа. Тогда было подано прошение на высочайшее имя. Московский городской голова Константин Васильевич Рукавишников, сам большой благотворитель, поехал в Петербург хлопотать по этому делу. Он добился приема у государя. Рукавишников смело заявил, что не исполнить волю Павла Михайловича было бы кощунством, ведь цели завещания большей частью благотворительные. Николай II внимательно слушал, и в итоге правда восторжествовала. Воля Павла Михайловича была исполнена.
Павел Михайлович был женат на Вере Николаевне из знатного купеческого рода Мамонтовых (приходилась двоюродной сестрой известному меценату Савве Мамонтову). Она была образованной женщиной, музыкально одаренной и разделявшей увлечение мужа искусством. Брак был счастливым. На семейных приемах бывали многие известные люди того времени, выдающиеся писатели, музыканты. Из детей в живых остались дочери и умственно неполноценный сын Михаил. Умер Павел Третьяков 4 декабря 1898 года. Похоронили его на Даниловском кладбище. В 1948 году прах был перенесен на Новодевичье кладбище.
Сергей Михайлович
Редко когда имена двух братьев столь тесно переплетаются. Как и брат, Сергей первоначально покупал картины русских художников. Однако, не желая составлять конкуренцию брату, он остановил свой выбор на современной европейской живописи, чему благоприятствовали поездки Сергея Михайловича за границу по делам семейного предприятия. Чаще всего он бывал во Франции, где и приобрел многие полотна для своей коллекции. Поэтому ее ядро составляли картины французских художников Давида, Делакруа, Коро, Курбе и многих других. В общей сложности в коллекции насчитывалось 84 полотна западноевропейских художников. Произведения из собственного собрания Сергей Михайлович неоднократно экспонировал на многочисленных выставках, причем преимущественно за рубежом. Однако для московской публики собрание было почти недоступно, так как он подолгу бывал за границей, а с 1889 года стал жить в Петербурге. Умер Сергей Третьяков в 1892 году.
Он, как и Павел, был выдающимся благотворителем. Им были пожертвованы крупные суммы на детские приюты, больницы, училища. Он выкупил для города из казны Сокольничью рощу. Вместе с братом устроил проезд между улицей Никольской и Театральным проездом, который получил наименование Третьяковского. Его авторитет был настолько высок, что его дважды избирали московским городским головой.
