Революционные потрясения, постигшие Европу в конце XVIII века, положили конец владычеству иоаннитов на Мальте. К этому периоду относится романтическая попытка императора Павла I возродить Орден святого Иоанна как форпост христианской цивилизации, а мальтийские острова включить в число владений российской короны. Проект не получил развития из-за стечения множества обстоятельств и трагической гибели самого императора-рыцаря. Но связи России и Мальты с тех пор приобрели особый колорит. И есть нечто промыслительное в том, что именно там в 1876 году, во дворце Сан-Антон появилась на свет праправнучка Павла I, одна из наиболее ярких и талантливых августейших особ XIX-XX вв. принцесса Великобританская и Ирландская Виктория-Мелита, которой суждено было стать российской государыней в изгнании.
Она родилась в семье второго сына королевы Виктории герцога Альфреда Эдинбургского и дочери императора Александра II Освободителя великой княгини Марии Александровны, заключивших брак в 1874 году. Их сын Альфред Младший и дочь Мария – будущая королева Румынии были рождены в Великобритании, а Виктория – во время пребывания на Мальте, когда Альберт командовал казематным броненосцем средиземноморской эскадры «Султан». Поэтому ей дали второе имя Мелита – в честь древнего наименования острова и его прежней столицы. В семье принцессу ласково звали Ducky. По-английски это буквально значит «уточка», а в переносном смысле – «душка», нечто вроде русского уменьшительного прозвища «голубушка».
В 1886 г. герцог Эдинбургский получил назначение на пост главнокомандующего эскадрой на Средиземном море, и вновь прибыл с семьей на Мальту на 3 года. Юношеские впечатления от величественной красоты архипелага, несомненно, повлияли на развитие художественных дарований сестёр Марии и Виктории. Первая стала выдающейся писательницей, а вторая – вполне сформировавшейся художницей.
Когда Виктории исполнилось 16 лет, в 1893 году её отец унаследовал престол Великого герцогства Саксен-Кобург-Готского и из английского принца превратился в одного из владетельных государей Германской империи.
Принцесса Виктория-Мелита в кругу семьи. Кобург, 1890 г.
На следующий год принцессу Викторию-Мелиту выдали замуж за её двоюродного брата – великого герцога Гессен-Дармштадтского Эрнеста-Людвига, который был старше её на 8 лет и царствовал уже 2 года.
Пышная свадьба, состоявшаяся в Кобурге 19 апреля 1894 г., собрала плеяду царственных гостей. Наследник российского престола цесаревич Николай Александрович записал в своем дневнике: «Ерни и Ducky – хорошая пара!».
На снмке: Виктория-Мелита, отец - герцог Альфред Саксен-Кобург-Г,оты (С-К-Г), мать - в.кн. Мария Александровна, герцогиня С-К-Г, брат - Альфред С-К-Г, сестра - Мария С-К-Г, сестра - Александра С-К-Г, будущий первый муж - великий герцог Эрнст-Людвиг Гессенский и Рейнский, дядя - принц Альберт-Эдуард Уэльский, будущий король Эдуард VII, кузен - Георг Йоркский, буд. король Георг V
11 марта 1895 г. Виктория-Мелита родила дочь Елизавету. Однако супружеского счастья в этом браке быть не могло. Эрнест-Людвиг имел множество положительных качеств, по-своему любил жену, разделял её любовь к живописи, но его гомосексуальные наклонности, проявляемые довольно открыто, шокировали принцессу, воспитанную в духе строгой викторианской нравственности.
Отчуждённость между ними нарастала, несмотря на все попытки наладить семейную жизнь. В 1899 г. великая герцогиня забеременела, но мальчик умер при родах. В 1901 году, после смерти бабушки - королевы Виктории, противившейся их разводу, Эрни и Даки расторгли брак, и великая герцогиня уехала к матери в Кобург.
Мария Александровна к тому времени овдовела. Великий Герцог Альфред скончался в 1900 г., не дожив неделю до своего 56-летия, поражённый смертью 24-летнего единственного сына и наследника Альфреда Младшего.
В 1903 г. единственная дочь Эрнеста-Людвига и Виктории-Мелиты принцесса Елизавета умерла от тифа в местечке Скервенице, когда гостила с отцом в России, в Царстве Польском.
Виктория-Мелита мужественно переносила тяжелые перемены в своей жизни. Справляться с утратами, несчастиями и печалями ей помогало новое чувство – любовь к великому князю Кириллу Владимировичу, знакомство с которым произошло еще в детстве, во время первых посещений России в 1880-е - нач. 1890-х гг.
Их взаимная привязанность носила поначалу платонический характер. Кирилл Владимирович был одним из самых красивых русских великих князей. Викторию-Мелиту нельзя назвать эталонной красавицей, но необычайное обаяние и внутренняя духовная красота отмечались всеми, кто её знал. Со временем молодые люди поняли, что не могут жить друг без друга. Но на их пути лежало множество препятствий.
То, что Кирилл и Виктория являлись двоюродными братом и сестрой, не было непреодолимой помехой. Церковные каноны в этой области трактуются по-разному, и в любом случае, Церковь оказывает снисхождение и даёт разрешение на подобные браки, особенно если речь идет о супружеских союзах между родственными династиями. Духовник императора Николая II протопресвитер придворного духовенства Иоанн Янышев заверил обратившегося к нему за советом Кирилла Владимировича, что со стороны священноначалия возражений не последует.
Разводы членов дома Романовых и их браки с разведёнными, конечно же, не вызывали восторга, но и не были запрещены какой бы то ни было нормой права. Однако имелся существенный нюанс: Виктория-Мелита являлась не просто разведённой принцессой, а рассталась с родным братом императрицы Александры Феодоровны. В случае брака с Кириллом Владимировичем Виктория становилась одной из старших российских великих княгинь, что тогда представлялось Александре Феодоровне неприемлемым.
Против намерения Кирилла и Виктории пожениться в тот момент восстали все: и императорская чета, и родители великого князя – Владимир Александрович и Мария Павловна Старшая. В 1902 г. находившийся в плавании на эскадренном броненосце «Пересвет» Кирилл получил предписание остаться на неопределённое время на Дальнем Востоке. Родные надеялись, что роман носит мимолётный характер, и это увлечение развеется от затянувшейся разлуки и под влиянием новых впечатлений.
С мужем и свекровью великой княгиней Марией Павловной
Произошло наоборот. Каждый удар судьбы лишь укреплял любовь. Влюблённые находили возможности переписываться и обмениваться трогательными подарками. Получив поддержку дяди великого князя Алексея Александровича и переведённый по его указанию капитан-лейтенантом на броненосный крейсер «Адмирал Нахимов», по возвращении из плавания Кирилл поспешил на встречу со своей суженой.
Окончательное решение пренебречь любыми препонами пришло к Кириллу в страшный миг. Участвуя в разразившейся в 1904 г. Русско-японской войне, он находился на капитанском мостике эскадренного броненосца «Петропавловск» вместе с вице-адмиралом С.О. Макаровым, когда взрыв японской мины повлёк за собой гибель всех стоявших рядом с ним. Погибла и большая часть команды, затянутая в гигантскую воронку.
С сестрой второго мужа - Великой княгиней Еленой Владимировной, принцессой Греческой
«Страшная сила водной стихии захватила меня и штопором потянула в черную пропасть, засасывая все глубже и глубже, пока всё вокруг не погрузилось во тьму. Казалось, спасения не было. Это конец, подумал я, – вспоминал Кирилл. - В голове мелькнула короткая молитва и мысль о женщине, которую я любил. Но я продолжал отчаянно сопротивляться стихии, державшей меня своей мертвой хваткой. (…) Я боролся как одержимый и внезапно оказался на поверхности».
Ему предстояло ещё продержаться около 40 минут в почти ледяной воде, держась за обломок парового катера, пока его не подобрали спасатели.
Увидев лицо смерти, человек многое переосмысливает и глубже понимает истинные ценности. Кирилл окончательно решил во что бы то ни стало связать свою судьбу с той, чей образ озарил его сознание в жуткую минуту казалось бы неминуемого расставания с молодой жизнью.
Великий князь хотел после лечения от полученных ранений вернуться на войну, но разгром русской эскадры при Цусиме в мае 1905 года обессмыслил это намерение.
Кирилл и Виктория понимали, что вступление в брак без дозволения императора является серьезным правовым проступком, влекущим тяжкие последствия. Но их больше беспокоили обстоятельства нравственного порядка, связанные с представлениями о династической этике и нежеланием устраивать личное счастье в годину войны. В 1905 году эти факторы отпали: великий герцог Эрнест-Людвиг Гессен-Дармштадтский в феврале вступил во второй брак, а Портсмутский договор, подписанный 23 августа/5 сентября, установил мир между Россией и Японией.
25 сентября/8 октября 1905 года в православном храме Святителя Николая в Тегернзее (Бавария) над Кириллом и Викторией-Мелитой было совершено таинство венчания. На службе присутствовали мать новобрачной великая княгиня Мария Александровна, младшая сестра принцесса Беатриса (будущая испанская инфанта), граф Н. Адлерберг и кобургские придворные чины. Чуть позже поздравить молодожёнов прибыл великий князь Алексей Александрович.
Первоначальная реакция на брак Кирилла и Виктории в России оказалась чрезвычайно жёсткой. Прибывшему для объяснений в Санкт-Петербург великому князю было объявлено, что по повелению императора он исключается с военно-морской службы, лишается содержания и должен покинуть Родину в течение двух суток. Государь даже сгоряча хотел объявить о лишении Кирилла прав престолонаследия. Однако, ознакомившись с правовым заключением созванного им Особого совещания, указывающим на невозможность отрешения члена династии от наследования престола помимо его доброй воли, и остыв от гнева, Николай II простил кузена и кузину. 15 июля 1907 года именным императорским указом брак Кирилла Владимировича был признан, а жена и потомство причислены к Российскому императорскому дому с соответствующими их статусу династическими правами и титулами.
«Когда я вернулся на Родину, и всем распрям пришел конец, - пишет в своих мемуарах Кирилл Владимирович, - они с государыней (Николай II и Александра Феодоровна – А.З.) были бесконечно добры ко мне и Даки».
Ещё до прекращения опалы, 17/30 января 1907 года Виктория Мелита приняла православие с наречением имени Виктория Феодоровна. Вскоре она родила в Кобурге первую в этом браке дочь Марию. В 1909 году в Париже родилась вторая дочь Кира, крёстным отцом которой стал Николай II.
После окончательного приезда в Россию в 1910 году великая княгиня Виктория Феодоровна активно участвовала в социокультурной деятельности, покровительствовала искусству, занималась благотворительностью. Она состояла членом Совета Императорского женского патриотического общества, являлась попечительницей Школы им. наследника цесаревича Алексея Николаевича.
Кирилл и Виктория с дочерями жили в Санкт-Петербурге в доме по адресу: ул. Глинки, 13. На досуге Виктория Феодоровна занималась благоустройством садика и живописью, владеть мастерством которой её обучили с детства. Ей также доставляло удовольствие внедрение технических новинок. С детства она увлекалась конной ездой, а теперь осваивала «железных коней» - автомобили, покровительствовала авторалли, названному в её честь «Ралли Виктория».
Во время начала такого автомобильного состязания в Риге великокняжескую чету застало известие о начале Первой Мировой войны. Кирилл и Виктория отправились на автомобиле в Царское Село, но были вынуждены оставить машину и пересесть на поезд из-за транспортного коллапса. Им с трудом удалось найти места в вагоне 3-го класса, и они чрезвычайно радовались этой возможности.
Кирилл Владимирович получил назначение в штаб Верховного главнокомандующего и стал исполняющим обязанности наблюдающего за морскими командами действующей армии, а затем вступил в командование морскими батальонами. В 1915 году он был произведен в контр-адмиралы и назначен командиром Гвардейского экипажа и начальником Морских батальонов и речных флотилий.
Виктория Феодоровна, как и другие представительницы дома Романовых, энергично приступила к организации помощи сражающейся Российской армии. Будучи инспектором Военно-санитарной организации своей свекрови великой княгини Марии Павловны, она участвовала в создании лазаретов, приютов и мастерских для увечных воинов, складов белья и медикаментов, перевязочных и подвижных питательных пунктов, в отправке военно-санитарных отрядов и военно-санитарных поездов. «Её отряд санитарного транспорта стал одним из лучших вспомогательных служб России. Он действовал с большой чёткостью и абсолютной надёжностью». Только за первый год войны «Автомобильный отряд ее императорского высочества великой княгини Виктории Феодоровны» перевёз более 13.000 человек, обеспечивая спасение их жизней. Великая княгиня также оказывала содействие союзной Румынской армии, способствовала розыску военнопленных через международный Красный Крест и устроению братских кладбищ для павших на поле брани и умерших в госпиталях. Она лично выезжала на театр боевых действий и выполняла гуманитарные задачи под огнём неприятеля. За проявленную отвагу Виктория Феодоровна была удостоена Георгиевских медалей всех степеней.
Критическое отношение к политике, проводимой императором Николаем II, разделялось многими членами императорского дома. В чём-то они заблуждались, а в чём-то были правы. Высказывали свои мнения, отличные от официального курса, и Кирилл Владимирович с Викторией Феодоровной. Однако крайне несправедливо приписывать им и матери Кирилла великой княгине Марии Павловне какое-то особое «фрондерство». Обвинения в «заговорах» и «интригах» не имеют под собой никакой серьезной почвы и основаны на пересказах сплетен и слухов из источников, не заслуживающих доверия. Совокупность исторических свидетельств во всей их полноте показывает, что семья Владимировичей была не более «оппозиционна», чем, например, вдовствующая императрица Мария Феодоровна или родная сестра императрицы Александры св. великая княгиня Елисавета Феодоровна.
В феврале 1917 года Кирилл Владимирович вместе с дядей Павлом Александровичем и кузеном Михаилом Александровичем пытался остановить эскалацию революционных беспорядков, чтобы «всячески, всеми способами сохранить Ники престол». Сначала Кирилл надеялся добиться слаженных действий для подавления бунта, но когда понял, что правительство, военное командование и городские власти впали в растерянность, начал искать иные пути. Он поддержал проект манифеста, составленный по инициативе Павла Александровича и призванный послужить достижению компромисса с лидерами Государственной думы, которые казались великим князьям более умеренными и договороспособными, чем радикальные революционеры из Петроградского совета.
Все эти политические маневры, в том числе приход великого князя Кирилла во главе Гвардейского экипажа в Государственную думу, остались тщетными. 2 марта 1917 года Николай II отрекся от престола за себя и своего сына в пользу следующего в порядке престолонаследия родного брата Михаила Александровича, а тот на следующий день отложил принятие верховной власти до решения Учредительного собрания о образе правления. 8 марта Временное правительство постановило арестовать отрекшегося императора и его семью. В тот же день Кирилл Владимирович подал в отставку.
Виктория Феодоровна ожидала ребёнка. В июне супруги решили воспользоваться предложением их друга генерала П. фон Эттера и поехать к нему в имение Хайко в Великом княжестве Финляндском, ещё входившем в состав Российской империи. 17/30 августа 1917 года в г. Борго у августейшей четы родился сын Владимир. В сентябре они вернулись в Хайко, чтобы пожить там некоторое время, пока великая княгиня с новорожденным сыном не окрепнут, а затем собирались обратно в Петроград. Но судьба распорядилась иначе.
Семья Кирилла Владимировича оказалась единственной из всех выживших в революционном смерче Романовых, которая не отправилась в эмиграцию осознанно, понимая, что покидает Родину, а очутилась заграницей, не покидая территорию своего Отечества. Это произошло в силу отделения Великого княжества Финляндского от России.
Пока в Финляндии бушевала Гражданская война, Кирилл и Виктория находились в смертельной опасности. Несколько раз их жизнь висела на волоске. После поражения финляндских «красных» им представилась возможность выехать в Западную Европу. В 1920 году, покинув Финляндию, они с детьми направились в Германию: сначала к сестре Виктории княгине Александре Гогенлоэ-Лангенбургской, а потом в Мюнхен, где их ждала великая княгиня Мария Александровна, чтобы вместе поехать в Цюрих. Увы, в том же году и Кирилл, и Виктория лишились своих матерей. Великая княгиня Мария Павловна, сумевшая выбраться из Советской России, умерла после болезни во французском Контрексвилле 24 августа, а великая княгиня Мария Александровна скоропостижно скончалась в Кобурге 22 октября.
С апреля 1921 года семья Кирилла проживала на юге Франции в Каннах.
Тем временем Гражданская война в России завершилась победой большевиков. В основном «белые» были разгромлены в 1920 г., а последние очаги вооруженного антибольшевистского сопротивления уничтожены в 1921-1922 гг. О судьбе императора Николая II, цесаревича Алексея и великого князя Михаила ходили противоречивые слухи. Несмотря на официальное объявление об их казни, у многих ещё теплилась надежда, что они (или хотя бы кто-нибудь из них) спаслись.
Среди членов императорского дома, оказавшихся за рубежом после революции, Кирилл Владимирович являлся старшим в династическом смысле – старшим представителем старшей линии. По закону он становился главой дома Романовых и императором де-юре. Но ещё не будучи в полной мере уверен в гибели предшественников, великий князь принял «промежуточное» звание «блюстителя государева престола», то есть регента. Акт об этом он подписал в Каннах 26 июля/8 августа 1922 года. Одновременно Кирилл Владимирович обратился к воинству – и красному, и белому – с призывом преодолеть трагическое разделение. Тем самым он начал формулировать концепцию национального примирения, получившую дальнейшее развитие в обращениях и заявлениях глав Российского императорского дома в изгнании.
Слева направо: Великая княгиня Елена Владимировна, в замужестве, принцесса Греческая, Великий князь Андрей Владимирович, Великая княгиня Виктория Федоровна, Великий князь Борис Владимирович, Великий князь Кирилл Владимирович
В июне 1924 года семья блюстителя престола переселилась в Кобург, где им принадлежала вилла «Эдинбург», подаренная Марией Александровной.
Ознакомившись с материалами следствия Н.А. Соколова и убедившись в несомненной смерти всего мужского потомства своего старшего дяди Александра III, Кирилл Владимирович, после тяжелых раздумий, пришел к выводу, что его долг – официально принять перешедшие к нему по законам Российской империи царские права и обязанности. 31 августа/13 сентября 1924 года он подписал в Кобурге манифест о принятии им титула императора всероссийского в изгнании.
Виктория Феодоровна всецело поддерживала мужа, защищала его от нападок недоброжелателей и давления со стороны сомневающихся, укрепляла его дух. Приходится слышать мнения, что она это делала из честолюбия. Никаких серьезных оснований для таких заявлений не существует. Объективные мемуаристы отмечали, что при наличии сильной воли, чёткой системы убеждений и целеустремленности, Виктория, как и Кирилл, были далеки от тщеславия и, кроме того, отчётливо понимали, что положение государей в изгнании сулит гораздо больше страданий, тягот и осложнений, чем почёта и эфемерного удовольствия от ношения высоких титулов. Удобнее и выгоднее им было оставаться в «подвешенном» состоянии просто старшей великокняжеской семьи и балансировать между разнообразными течениями и группировками, не принимая подлинной ответственности ни за что. Но они руководствовались своим пониманием велений долга, ответственностью перед памятью предков и потомками.
В ноябре 1924 года состоялся визит государыни Виктории Феодоровны в США по приглашению Дамского благотворительного клуба с целью сбора средств на нужды русских беженцев. Императрицу сопровождали вдова адмирала С.О. Макарова К.Н. Макарова, княгиня В.К. Мещерская и контр-адмирал Н.А. Петров-Чернышин. Визит имел большой успех. Все расходы на путешествие, проживание и мероприятия окупились, и сверх того было собрано более 40.000 долларов. Эти средства с соизволения государыни председательница клуба госпожа Д. Лумис перечислила Русскому Красному Кресту.
В 1925 году Кирилл и Виктория выдали старшую дочь Марию замуж за наследного принца Лейнингенского Карла. Их вторая дочь Кира вступит в брак уже после смерти Виктории, в 1938 году. Ее мужем станет будущий глава Германского императорского и Прусского королевского дома принц Людвиг-Фердинанд.
Зимой 1927-1928 гг. императорская семья переехала в городок Сен-Бриак на Изумрудном Берегу Франции.
С этими удивительно красивыми местами Кирилл и Виктория познакомились довольно случайно в 1921 году, благодаря инфанте Беатрисе, пригласившей их провести вместе с нею летний отдых в Бретани, на вилле "Ker Briac au Tertre". Впечатление от пребывания оказалось настолько приятным, что августейшая чета не смогла расстаться с дивным краем, и после нескольких временных посещений избрала Сен-Бриак местом своего постоянного проживания.
Летом 1925 года они приобрели дом, которому государь Кирилл Владимирович дал имя «Кер Аргонид» (по-бретонски «Дом Виктории») в честь жены. Простое традиционное бретонское жилище нуждалось в ремонте и некоторой перестройке. Средства, оставшиеся после революции в распоряжении императорской семьи, были крайне скромными, и реконструкция затянулась. В 1926 году Кирилл писал брату Андрею: «Я пока играю в гольф и наблюдаю, как томительно медленно строят наш дом». Спустя три месяца государь, уже переехав в новое жилище из "H;tel des Peyre", шутливо делится с братом своими проблемами: «Теперь я сижу с Владимиром полновластным хозяином и буржуем в неоконченном здании, с дымящимися каминами и текущим водопроводом».
Наконец, к концу 1927 года дом стал пригоден для проживания, и императорская семья покинула Кобург. В 1929 году в Сен-Бриак переместилась и Канцелярия его императорского величества – главное координирующее учреждение при Российском императорском доме.
Наряду с участием в деятельности супруга и образовавшегося вокруг него легитимного монархического движения, покровительством монархически мыслящей русской молодёжи, объединившейся в «Младоросской партии», укреплением международных и междинастических связей дома Романовых, Виктория Феодоровна активно включилась в общественную и культурную жизнь Бретани, занималась благотворительностью.
Со страниц мемуаров лиц, близко знавших Викторию, перед нами предстаёт образ этой замечательной женщины. Она была человеком с твёрдым, иногда даже жёстким характером и большим достоинством, но при этом обладала скромностью, тактом и сострадательностью.
Государыня хорошо разбиралась в людях и ценила в них, в первую очередь, искренность и прямоту.
Случалось, она проявляла резкость и казалась надменной. Безусловно, чопорность британского двора викторианской эпохи, особенности воспитания и пережитые страдания наложили отпечаток на её манеру поведения. Поэтому те, кто имел поверхностный и мимолётный опыт общения с ней, могли вынести впечатления, что она суха и горда. И только познакомившись с Викторией поближе, люди понимали, что за суровым неприступным «фасадом» - доброе, горячее и отзывчивое сердце.
О многом говорит способность государыни признавать свою вину и просить прощения, когда она замечала, что была неправа или невольно кого-то огорчила.
Для своих детей Виктория стала главным авторитетом, и сама любила их жертвенно и самозабвенно.
У неё был очень тонкий вкус и богатый духовный мир, обострённое чувство долга и удивительная храбрость. Её можно было увлечь смелым планом, чем иногда, к сожалению, пользовались люди с авантюрными наклонностями. Однако образование, воспитание и природный ум, в конце концов, удерживали Викторию Феодоровну от опрометчивых шагов, способных причинить вред репутации. Она интересовалась новыми политическими течениями Европы 1920-х – первой половины 1930-х гг., в том числе итальянским фашизмом и германским национал-социализмом, пытаясь найти в них альтернативу хищническому, эгоистичному и бездушному капитализму, с одной стороны, и утопическому и богоборческому коммунизму - с другой, но с отвращением осудила антихристианские, расистские и человеконенавистнические тенденции, проявившиеся в гитлеровской идеологии.
Религиозность Виктории Феодоровны была совершенно чужда фанатизма и фарисейства. Она приняла православие по чистосердечному убеждению, и её отношение к Православной Церкви основывалось на осознанном исповедании её учения и почтении к её иерархии. При этом она не любила нарочитых внешних проявлений «показного благочестия». И только по-настоящему постигшие её душу могли прочувствовать глубину её веры. Митрополит Антоний (Храповицкий), первоиерарх Русской православной церкви заграницей, посетивший императорскую семью в Сен-Бриаке в июле 1929 года, вспоминал: «Я желал бы указать на то, что государыня Виктория Феодоровна, следуя примеру других высочайших особ, перешедших из протестанства в православие, с изумительной быстротой и в то же время искренностью, прониклась вся православным духом. И вот мне вспоминается как в бытность нашу в Сен-Бриаке, государыня с умилением и со слезами молилась перед чудотворным образом Божией Матери Знамения, а потом, неожиданно вынув жемчужную брошку и возложив ее на св. икону, сказала: «прошу принять и от меня малое пожертвование». Во все время нашего пребывания в Сен-Бриаке мы умилялись тем, что в её беседе и во всем способе обращения со съехавшимся туда посетителями, государыня ни разу не отступала от своего способа держать себя непринужденно и в то же время величественно и просто, как это подобает русской православной царице».
Великая княгиня Виктория Федоровна с сестрами вдовствующей королевой Румынии Марией и принцессой Александрой Гогенлоэ
Кроме соотечественников из России в круг общения императорской семьи входили, естественно, французы, представители английской общины, несколько американских семей, проживавших или периодически бывавших на северо-западе Франции. «Царская семья жила в Сен-Бриаке исключительно просто, - пишет начальник Канцелярии контр-адмирал Г.К. Граф. – Там эта простота не могла производить впечатления бедности, так как все жили просто, по-деревенски».
Среди природных и рукотворных красот Изумрудного Берега получили развитие и новые направления дарования Виктории Феодоровны.
Многие женщины дома Романовых обладали в той или иной степени художественным талантом. Супруга Павла I императрица Мария Феодоровна являлась признанным авторитетом в медальерном искусстве, сама вырезала камеи и статуэтки, писала картины, создавала скульптурные изображения. Навыками живописи владели почти все императрицы, великие княгини и княжны. После долгих лет забвения в наше время мы можем дать достойную оценку работам императриц Александры Феодоровны (супруги Николая I), Марии Феодоровны (супруги Александра III), св. Александры Феодоровны (супруги св. Николая II), св. великой княгини Елисаветы Феодоровны. Активно популяризируется наивная, но чрезвычайно тёплая живопись сестры Николая II великой княгини Ольги Александровны.
Дочери Кирилла Владимировича, Мария (1907-1951) и Кира (1909-1967), сделали удачные партии. Мария стала женой принца Карла Лейнингенского (1898-1946), Кира — женой принца Луи Фердинанда Гогенцоллерна (1907-1994).
К сожалению, при всём разнообразии публикаций, повествующих о судьбе и общественной работе государыни Виктории Феодоровны, её изобразительное творчество до сих пор известно лишь узкому кругу специалистов. Настоящая публикация призвана восполнить этот пробел и восстановить справедливость в отношении августейшей художницы, пользовавшейся заслуженным уважением собратьев по служению Искусству.
Залив Сен-Мало издавна привлекал живописцев самых разных жанров и уровней мастерства. Здесь творили Эдгар Дега, Пьер-Огюст Ренуар, Эмиль Бернар, Поль Синьяк, Анри Ривьер, Александр Нозаль, Виктор-Поль Грандом и другие известные французские художники.
Виктория Феодоровна сблизилась с семьей Нозалей. Замечательный пейзажист и портретист А. Нозаль умер в 1929 году, но его невестка Жюли Нозаль, дочь выдающегося эмальера, ювелира и медальера В.П. Грандома, прославившаяся в искусстве гравюры, стала подругой государыни не только в личном общении, но и в творчестве. Они писали картины и создавали другие художественные работы. Ими совместно были проиллюстрированы Молитвослов (1929), Апокалипсис св. Иоанна Богослова (1930-1931) и Евангелие от Луки. Эти уникальные книги, созданные вручную, являются признанными произведениями искусства. Евангелие от Луки с цветочными орнаментами и заставками Виктории Феодоровны и иллюстрациями, созданными Ж. Нозаль и государыней, издано небольшим тиражом и является библиографической редкостью.
Вилла В.П. Грандома и Ж. Нозаль «Les Emaux» («Эмали») на пересечении Морского бульвара и Мельничной улицы Сен-Бриака стала местом дружеских встреч и занятий живописью не только для императрицы Виктории, но и для её дочери великой княжны Киры, для навещавших сестру королевы Марии Румынской и инфанты Беатрисы герцогини Галлиерийской. В постоянный круг общения входили и супруги-скульпторы Армель-Бофисы – Эмиль-Жан и Сюзанна (Занник), дочь бельгийского художника Луи дю Вивьера.
Виктория Феодоровна никогда не претендовала на звание «великой художницы» и признавала авторитет и приоритет более опытных собратьев по кисти. При этом несомненно, что её способности и самобытность были существенно выше просто любительского уровня. Созданные ею произведения интересны не только с исторической точки зрения, но получили заслуженно высокую оценку мастеров мировой величины и искусствоведов.
К дому «Кер Аргонид» была пристроена маленькая студия, специально оборудованная для занятий искусством. Там государыня рисовала, писала картины, а также посвящала много времени художественной вышивке. Особенно ей удавались изображения цветов и натюрморты.
В 1930 году августейшая чета отметила серебряную свадьбу. Торжество состоялось в отеле "Peyre". В 1931 году император Кирилл совершил паломничество в Иерусалим. В 1933 году сыну Кирилла и Виктории цесаревичу Владимиру исполнилось 16 лет, и он, достигнув династического совершеннолетия, установленного для наследника, принёс торжественную присягу.
В 1934 году императорская семья была официально приглашена в Лондон на свадьбу племянницы – дочери великой княгини Елены Владимировны принцессы Марины Греческой и Датской, вышедшей замуж за герцога Георга Кентского. Эта церемония стала последним крупным династическим торжеством, на котором присутствовала Виктория Феодоровна.
Летом 1935 года состояние её здоровья и, самое главное, духа резко ухудшилось. Родные и близкие отметили, что императрица сильно постарела и чувствовала упадок сил и разочарование. Единственное, что несколько оживляло её и отвлекало от грустных дум – забота о сыне и его обучении и работа над вышиванием последнего панно.
В ряде книг и статей, посвященных жизни императорской семьи в изгнании, можно встретить упоминания о каком-то разладе, будто бы начавшемся между государем и государыней ещё в 1933 году. Конечно, в любом браке случаются кризисы, и исключать полностью возникновение каких-то недоразумений между августейшими супругами невозможно. Следует, однако, отметить, что все смутные слухи и упоминания о некоем конфликте из-за сердечного увлечения императора Кирилла Владимировича на стороне, основаны на домыслах, вырванных из контекста фрагментах переписки, непроверяемых цитатах, а то и просто на откровенных сплетнях.
В вышедшей при жизни Кирилла Владимировича и согласованной с ним брошюре его ближайшего сотрудника Г.К. Графа «Воспоминания о императрице Виктории Феодоровне» отмечается: «Ложь, обман, двоедушие и неверность вызывали в ней гнев и негодование. Тогда ее глаза загорались таким презрением, она умела так испытующе и холодно посмотреть, что виновный не мог выдержать ее взгляда». Разумеется, если бы Кирилл Владимирович действительно изменял жене, то его личный секретарь знал бы об этом и не стал бы специально акцентировать внимание на воспоминании об обострённом неприятии Викторией Феодоровной неверности, да ещё и в таких тонах.
Это, конечно, косвенный аргумент, но как мемуары Г.К. Графа, так и другие исторические источники в системной взаимосвязи указывают на то, что причиной депрессивного состояния Виктории Феодоровны (и, возможно, некоторых психологических проблем, породивших её необоснованную подозрительность) стало общее переутомление, крушение надежд на возвращение в Россию и ощущение беспомощности перед лицом нарастающего в мире цинизма, насилия и жестокости.
20 декабря 1935 года Виктория Феодоровна поехала в Аморбах, чтобы присутствовать при очередных родах дочери Марии и помочь ей ухаживать за новорожденным в первый месяц его жизни. Кирилл Владимирович провожал жену на парижском Восточном вокзале.
Роды прошли успешно, но императрица простудилась. Когда наступило улучшение, доктора разрешили ей подняться с постели, она вышла в коридор и попала на сквозняк. Болезнь вернулась. Виктория слегла и постепенно перестала общаться с окружающими и принимать пищу. Ей поставили диагноз «инфлюэнца». Положение августейшей больной осложнилось микроинсультом. В Аморбах срочно прибыли император Кирилл и цесаревич Владимир. Они застали жену и мать живой, но не были уверены, узнала ли она их. 2 марта 1936 года императрица Виктория Феодоровна скончалась в возрасте 59 лет. Её похороны прошли в скромной семейной обстановке в усыпальнице великих герцогов Саксен-Кобург-Готских.
Отпевание совершил настоятель храма Святой Елисаветы в Висбадене протоиерей Павел Адамантов.
В Париже панихиды были отслужены уже вечером 2 марта в соборе Святого Александра Невского (юрисдикции митрополита Евлогия) и в храме Трех Святителей на улице Петель (Московской Патриархии). 3 марта панихиду совершил митрополит Евлогий с сонмом духовенства. «Перед началом панихиды, - сообщала газета «Бодрость», - владыка обратился к молящимся с прочувственным словом, вспоминая в нем жертвенность, с которой государыня прияла крест своего царственного служения в эти годы русского упадка, когда, по промыслу Божию, ей суждено было совершить для возрождения всем нам дорогой идеи русской монархии дело, которое будет вполне оценено только будущими историками». Из членов императорского дома и родственников династии за панихидой молились великие князья Борис и Андрей Владимировичи с морганатическими супругами, вдова великого князя Михаила Александровича светлейшая княгиня Н.С. Романовская-Брасова, супруга князя императорской крови Гавриила Константиновича светлейшая княгиня Антонина Рафаиловна Романовская-Стрельнинская и вдова принца Петра Александровича Ольденбургского, Ольга Владимировна Ольденбургская.
В Белграде объявили 30-дневный траур при королевском дворе. Первоиерарх Русской православной церкви заграницей блаженнейший митрополит Антоний (Храповицкий), уже обездвиженный болезнью, благословил отслужить панихиду архиепископу Феофану (Гаврилову), своему келейнику архимандриту Феодосию (Мельнику) и русскому духовенству Белграда.
Перед панихидой архиепископ Феофан произнёс проповедь, в которой отметил, что «после принятия православия императрица сделалась ревностной дщерью Церкви, что государыня молилась перед чудотворной иконой Божией Матери (Курской-Коренной – А.З.) с горячими слезами и пожертвовала из своих скудных средств драгоценности для украшения св. иконы; далее владыка сообщил, что усопшая императрица проводила свою жизнь в большом труде, своими собственными руками зарабатывала средства для благотворительной и патриотической деятельности». По предложению архиепископа собравшиеся отправили Кириллу Владимировичу телеграмму: «Ваше Императорское Величество! Русские люди, собравшиеся в Белградской церкви 3 сего марта, чтобы вознести к Престолу Всевышнего молитвы об упокоении души усопшей Вашей августейшей супруги государыни императрицы Виктории Феодоровны, единодушно посылают вашему императорскому величеству свое горячее сочувствие в ниспосланном Вам и Вашей августейшей семье неутешном горе».
Усыпальница великих герцогов Саксен-Кобург-Готских, где были похоронены Кирилл и Мелита
«Много русских патриотов, - писал главный редактор газеты «Царский вестник» Н.П. Рклицкий (будущий архиепископ Никон Вашингтонский и Флоридский), - на точном основании Российских законов, действовавших до революции, почитало усопшую высокую особу российской императрицей, и в этом почитании была не одна только партийная замкнутость, но оно отвечало и нравственному чувству многих русских людей, отвергавших революцию и не желавших считаться с ее преступлениями. В этом заключается нравственное значение легитимизма. И скорбь этих людей у гроба своей императрицы будет особенно сильна. Мы не смеем касаться горя осиротевшего царственного супруга и скажем лишь только, что искренние и горячие молитвы русских людей в эти дни возносятся к Престолу Всесышнего не только за душу усопшей, но одновременно с ними также и чувства сострадания к ее царственному супругу, августейшему главе Российского императорского дома» (так в тексте – А.З.).
Государь Кирилл Владимирович был буквально убит смертью супруги. Его любовь, прошедшая через горнило великих испытаний, сохраняла всю свою силу до конца дней. «Редко встречаются люди, наделенные всеми щедротами души, ума и физической красоты – написал он в своих воспоминаниях. - Даки обладала всем, и даже в избытке. Редко кому выпадает счастье иметь такого спутника жизни - я был одним из этих счастливцев».
Кирилл пережил Викторию немногим более чем на два года. 12 октября 1938 года он почил и был погребен рядом со своей Даки.
7 марта 1995 года трудами вдовы их сына государя Владимира Кирилловича великой княгини Леониды Георгиевны прах императора Кирилла Владимировича и императрицы Виктории Феодоровны во исполнение их воли перенесли из Кобурга в усыпальницу дома Романовых в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.
В Сен-Бриаке, где Виктория прожила 15 лет, ей воздвигнут памятник. Его создал Эмиль-Жан Армель-Бофис при участии своей супруги Занник на средства, собранные жителями города и членами английской общины.
Местом памятника стал бывший парадный вход на виллу «Эмали», через который обычно проходила государыня. Жюли Нозаль сказала, что после смерти её августейшей подруги больше никто через эти ворота не пройдёт, и они навсегда закрылись монументом арочной формы с барельефом и надписью: «Victoria-Melita. Saint-Briac. 1921-1936».
Открытие памятника состоялось 11 мая 1937 года в присутствии императорской семьи, инфанты Беатрисы, мэра города Гастона Дамбрвилля, мэров соседних городов Динара и Сен-Люнэра, английского вице-консула в Сен-Мало, а также католического настоятеля храма Святого Бриака и англиканского священника, являвшихся сотрудниками государыни в благотворительных проектах.
Вилла «Кер Аргонид», содержание которой стало в XXI веке непосильным для императорской семьи, с 2006 года принадлежит посторонним людям и частично перестроена. Но жители Изумрудного Берега помнят Романовых и гордятся, что более 80 лет четыре поколения старшей и сохранившей легитимную преемственность ветви Дома Романовых жили среди них. Улице, на которой стоит усадьба, носящая имя государыни Виктории Феодоровны, официально присвоено название «Дорога Великого Князя» в честь её сына государя Владимира Кирилловича, возглавлявшего императорский дом в 1938-1992 гг. и начавшего в 1991 году процесс возвращения династии на Родину. В Сен-Бриаке регулярно проводятся выставки, связанные с историей России и Романовых.
Во время своего официального визита на Мальту в 2017 году внучка Виктории-Мелиты глава Российского императорского дома великая княгиня Мария Владимировна посетила дворец Сан-Антон, где состоялась её встреча с президентом Мальты госпожой М.Л. Колейро-Преко. После беседы с главой государства государыне показали мемориальную доску в память о рождении её бабушки, вслед за чем в «Русской часовне» дворца член оргкомитета высочайшего визита иеромонах Никон (Левачёв-Белавенец) провозгласил «Вечную память» «благоверной государыне великой княгине Марии Александровне и благочестивейшей благоверной государыне императрице Виктории Феодоровне».
Связь времён не порвалась. Память о царственной художнице Виктории-Мелите – принцессе Великобританской и Ирландской, принцессе Саксен-Кобург-Готской, великой герцогине Гессен-Дармштадтской и русской великой княгине, а затем императрице в изгнании Виктории Феодоровне – продолжает жить и служить сохранению исторического наследия и сближению людей и народов.
Александр ЗАКАТОВ
